21 апреля, 2019 23:46

ПЛАН

ВВЕДЕНИЕ

 

ГЛАВА 1. ВЛАСТИ ПРИ ТАУКЕ-ХАНЕ. «ЖЕТЫ-ЖАРГЫ»

ГЛАВА  2. ИСТОЧНИКИ «Жеты-Жаргы».

ГЛАВА 3. Содержание «Жеты-Жаргы» Тауке-хана:

 

ВЕДЕНИЕ

 

Последнее время в обществе особое внимание обращается на изучении и бережное хранение памяти веков, оставшихся нам от предков. Интерес к истории возникновения и развития казахского ханства обусловлен необходимостью восстановления правды истории, поиска корней древнего народа.

В условиях суверенного существования Казахстана появилась необходимость обратиться к истокам исторического наследия прошлого казахского народа.

Данный реферат посвящён во многом трагическому в истории казахского 16 веку, когда казахским ханам приходилась вести изнурительные и кровопролитные войны с соседями за сохранение и приумножение доставшейся от предков территории.

Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Списка использованной литературы.

 

ГЛАВА 1. ВЛАСТИ ПРИ ТАУКЕ-ХАНЕ. «ЖЕТЫ-ЖАРГЫ»

 

В 1680 г. престол Казахского ханства перешел к сыну Жангира, хану Тау-ке. Новый правитель был достаточно сильным ханом, дальновидным полити­ком и умным дипломатом. Тауке-хан в отличие от своих предшественников стремился укрепить свою власть с помощью представителей степной арис­тократии — биев, составлявших значительную элитарную социальную груп­пу в ханстве. Институту биев в казахском обществе традиционно отводилось большое значение. Бии играли значительную роль в отправлении обычно-правовых, хозяйственных, военных и идеологических функций Они, однако, не принадлежали к ветви Чингизидов. Окружив себя биями, Тауке через по­средство «совета биев» повел борьбу против сословия Чингизидов, откры­то выступавших против ханской власти. Совет биев существовал задолго до Тауке-хана, по народным преданиям с легендарных времен Майкы-бия. Это высокое собрание созывалось не часто, по мере особой необходи­мости при решении важных вопросов. Тауке предпринял серьезные попытки в упорядочении деятельности бийских советов. Он установил места прове­дения советов и время созыва съезда биев. Как важнейший орган хана со­вет биев проводился всегда в той или иной ставке Тауке-хана: в Битобе около г. Туркестана, Мартобе около г. Сайрама и Культобе вблизи г. Анг­рена Сырдарьинской области.

Тауке-хан совет биев превратил в важнейший орган, подчас с совещатель­ными функциями, при этом значительно расширив права биев в судебном производстве. Вскоре совет биев стал постоянным учреждением, в задачи которого входило решение важнейших вопросов внешней и внутренней поли­тики Казахского ханства.

Решения совета биев имели обязательную силу. Ни одно из его решений и постановлений никем не отменялось до следующего высокого собрания.

Тауке повел политику, направленную на привлечение наиболее влиятель­ных биев к делам ханского двора и государства путем уступки им части ханс­ких полномочий.’Хан Тауке начал успешно созывать совет биев, прежде всего с участием наиболее влиятельных трех казахских жузов. В Сгаршем жузе был непоколебим авторитет Толе-бия, в Среднем — Казыбек-бия, в Младшем — Айтеке-бия. Их мудрость и решимость были направлены на пре­одоление тяжких испытаний ханства, в частности, на объединение сил казах­ского народа против ойратского нашествия.

В этом плане вряд ли можно переоценить значение совета биев в таком важнейшем политическом акте, как объединение трех жузов. Наряду с этим Тауке-хан перешел к расширению «бийско-батырской базы» своей политики и власти. На созываемые советы стало приглашаться множество средних биев и военачальников — батыров родовых структур.

Защищая интересы бийских групп, Тауке вместе с тем укреплял свою власть. Все это давало возможность усилить влияние верховной власти на казахские племена и кочевые коллективы. Таким образом, предпринятые им преобра­зования во внутренней политике казахского общества представляли собой целеустремленную попытку централизации ханской власти.

Значительная группа казахской знати во главе с ханом Тауке была заинте­ресована в развитии торговли со Средней Азией. Примерное 1687—1688 гг.

Тауке вел переговоры с бухарским ханом Субханкули по поводу Ташкента. В Присырдарье ханская власть Тауке была достаточно прочной, и г. Туркестан был его столицей.

Упорно и настойчиво хан Тауке добивался русско-казахского сближения. Лишь в 1686—1693 гг. он отправил в Сибирь пять посольств. При этом Тауке совершенно реально определял свою заинтересованность в укреплении рус­ско-казахских связей на началах равенства. Несмотря на трудности, связан­ные со взаимными нападениями, сопровождавшимися грабежами и убийства­ми мирных жителей, угоном скота и взятием в плен сотен людей, мирные отношения между Россией и Казахским ханством в целом сохранялись. Обмен посольствами на рубеже XVII—XVIII зв. расширил политические и торговые связи между двумя странами.

В период правления Тауке-хана обострились казахско-ойратские отно­шения. При правлении Галдан-Бошокту (1670—1697), в особенности после прихода к власти его преемника Цеван-Рабтана (1697—1727) казахско-кал-макские отношения вновь резко обострились. С 1698 г. началась новая полоса вооруженных столкновений между ойратскими и казахскими правителями. Джунгарская военная знать стремилась овладеть Южным Казахстаном, тер­риторией, по которой проходили важные торговые пути и где находились значительные торговые центры. Казахские города Сыгнак, Туркестан, Отрар. Сайрам, в особенности Сузак, превратились в своеобразные стратеги­ческие пункты в борьбе с Джунгарией. Отдельные удачи хана Тауке в борьбе с ойратами не принесли ему большого успеха в войне, инициатива в которой принадлежала ойратам. Калмакско-казахские сражения следовали одно за другим. Наиболее значительные из них имели место в 1711—12,1714,1717 гг. Джунгария несла серьезную угрозу казахам.

В 1718 г. у мер Тауке-хан, последний из казахских ханов, чья власть рас­пространялась на все три казахских жуза. При Тауке функционировало от­носительно централизованное Казахское государство.

 

ГЛАВА  2. ИСТОЧНИКИ «Жеты-Жаргы».

 

В правление хана Тауке были кодифицированы и допол­нены нормы обычного права казахов. Составленные законы известны под названием «Жеты-Жаргы», что буквально означает «семь установлений». В них были закреплены основные принципы и нормы патриархально-феодаль­ного права средневекового казахского общества. В научной литературе этот юридический документ именуется «Уложением хана Тауке», или «Законами хана Тауке». В источниках нет сведений о том, кто был автором «Уложения». По историческим преданиям, его творцом принято называть хана Тауке, ко­торый будто бы собрал в урочище Культобе биев — представителей трех жу­зов, и они соединили «старые обычаи ханов Касыма и Есима» в нормы, назы­ваемые «Жеты-Жаргы».

Трудно сказать что-либо определенное об источниках «Уложения хана Тауке»; некоторые ученые ищут их в Ясс Чингиз-хана, другие говорят о пол­ной независимости «Жеты-Жаргы» от Ясы. Поскольку Яса представляла со­бой продукт обычного права, то, естественно, что его традиционные нормы, вошедшие в свое время в состав Ясы и не потерявшие своего значения в усло­виях казахского общества конца XVI! в., были учтены составителями «Жеты-Жаргы», но в соответствии с требованиями своего времени. Очевидно, в каче­стве основною источника «Жеты-Жаргы», скорее всего, следует рассматри­вать старое обычное право казахов, а также неписаные законоположения казахских ханов, предшественников Тауке. В законы вошли в основном уста­новления, отвечавшие потребностям военно-политической и социальной жизни казахского общества хуц в. Создание «Жеты-Жаргы» преследовало цель приспособить существовавшие нормы обычного права к новым потреб­ностям казахского феодального общества. В «Уложении» хана Тауке, таким образом, были юридически закреплены социальные и правовые нормы ка­захского общества того времени. «Жеты-Жаргы» содержат нормы админист­ративного, уголовного, гражданского права, а также положения о налогах, религиозных воззрениях, т.е. в нем охватывались все стороны жизни казахс­кого общества.

А дминистративно-правовые нормы и уголовное право. Верховная власть, по «Жеты-Жаргы», должна быть сосредоточена в руках хана. Судя по отдель­ным статьям законов, хан был верховным судьей, он судил и наказывал за преступления и проступки, разбирал иски, устанавливал порядок налогооб­ложения. Одним кз пунктов «Жеты-Жаргы» уточнялся порядок управления ханством посредством султанов и родоплеменных старейшин: «Чтобы сам хан, равно как и все султаны, старейшины и правители ролов собрались осенью в одно место, в середине степи, для рассуждения о делах народных». При этом все они должны были являться на «собрания народные» с оружием. Это тре­бование было настолько строгим, что явившийся на курултай безоружный не имел права голоса, и младшие, в нарушение всех обычаев, могли не усту­пать ему места.

«Жеты-Жаргы» узаконивали различные сборы в пользу хана и биев. Одно из положений законов гласило: «Чтобы всякий, могущий носить оружие, кроме султанов, платил хану и правителям народным в подать 20-ю часть своего имущества, ежегодно».

Как и в других правовых памятниках средневековья, основное место в «Жсты-Жаргы отводилось уголовно-правовым нормам. В перечень преступ­лений включались: убийство, увечье, изнасилование, побои, оскорбление, несоблюдение правил сыновней почтительности, воровство, прелюбодеяние и другие. В «Жеты-Жаргы» предусматривалась ответственность за преступ­ления против личности, против имущественных отношений, за преступления в области семейно-брачных отношений и религии и т.д.

За совершение преступлений виновные подвергались различным наказа­ниям. В «Жеты-Жаргы» сохранился закон «за кровь мстить кровью, за увечье таким же увечьем». Но наказания могли быть смягчены по приговорам судей или по согласию истцов, тогда преступник наказывался только установлен­ной за всякое преступление платой. Возможность откупа, однако, предос­тавлялась не всегда. В четырех случаях узаконивалась смертная казнь: 1) если жена умертвит мужа. и родственники не простят ее; 2) если «женщина умертвит от стыда младенца, незаконно прижитого»; 3) если муж становится свидетелем прелюбодеяния своей жены; 5) если установлен факт богохуль­ства. Смертная казнь была двух видов  повешение и побивание камнями (за богохульство).

Самым распространенным видом наказания был выкуп — кун. Уплатой куна даже убийца с согласия истцов мог сохранить себе жизнь. Размер куна, варьировавший в зависимости от социальной принадлежности преступника и потерпевшего (знатный незнатный, господин — раб), свидетельствует о классовом характере «Жеты-Жаргы». Так, за убитою рядового мужчину убий­ца платил его родственникам 1000 баранов, за женщину — 500, а за убийство султана и ходжи кун взимался как за семь человек; стоимость раба приравни­валась к стоимости беркута или охотничьей собаки. За членовредительство также платили определенным числом скота: большой палец стоил 100 бара­нов, мизинец — 20 и т.д.

Г При совершении воровства хозяину «трижды девять раз» должна была быть возмещена стоимость украденного. Если совершалась кража скота, то виновный должен был «придать к верблюдам одного пленного, к лошадям — одного верблюда, к овцам — одну лошадь. Сто верблюдов равняются 300 ло­шадям или 1000 овцам».

Кроме смертной казни и выкупа в «Жеты-Жаргы» предусматривались и другие наказания: конфискация имущества, остракизм и предание публич­ному позору. Первый вид наказания применялся по отношению к людям, принявшим христианскую религию; второй » к беременным женщинам за убийство мужей, третий — за несоблюдение правил сыновнего пиетета (ос­корбление или избиение родителей).

Совершение одновременно двух преступлений (воровства и убийства) влек­ло за собой простое суммирование наказаний, и виновный нес ответствен­ность за оба преступления.

Хотя по «Жеты-Жаргы» уголовная ответственность обычно распростра­нялась лишь на непосредственного виновника, однако сохранялся и принцип коллективной ответственности родственной группы (ближайшие родствен­ники, сородичи, свойственники) за своего члена. Если, например, ответчик к суду не являлся или не мог заплатить положенного куна. то пеня взыскива­лась с его родственников или с его «аула». В таком случае сородичам и жите­лям аула предоставлялось право поступать с преступником по своему усмот­рению.

Субъектом права мог быть только свободный, раб не признавался юриди­ческим лицом. «Жалоба раба на господина нигде не приемлется», — гласил один из пунктов закона. За владельцем признавалось неограниченное право над жизнью пpинадлежавшего ему раба. Но личная свобода, которой облада­ла основная масса членов казахского общества, не всегда представляла собой юридическое равноправие, в ряде случаев ущемлялись права и свободных лиц, в первую очередь, женщин: например, женщины, «равно как работники. слуги и рабы», не могли выступать на суде в качестве свидетелей. Полноправ­ным юридическим лицом мог быть только взрослый, «могущий носить ору­жие» мужчина — хозяин дома, глава семьи. Права, которыми обладал или которых лишался каждый свободный мужчина, устанавливались в прямой зависимости от его социального статуса в обществе.

Семеино-брачное право. Наследование. Гражданские отношения не полу­чили в «Жеты-Жаргы» достаточной разработки. Это объясняется, вероятно, не только и даже не. столько фрагментарностью имеющихся текстов «Жеты-Жаргы», сколько тем, что многие отношения между согражданами регулиро­вались обычным правом и были общеизвестны, а потому «Уложение» хана Тауке касалось их лишь отчасти.

В области семейно-брачных отношений утверждалось право родителей над жизнью своих детей, закреплялось неравноправное положение женщи­ны. «Родители за убийство детей своих ничем не наказываются», — гласил закон. Жена и дети знавшие о преступлении мужа или отца и не донесшие на него, не подвергались никакому наказанию, «ибо на старшего в семействе не позволено доносить».

В вопросах наследственного права «Жеты-Жаргы» подтверждали, по-ви­димому, нормы обычного права. После смерти отдельно проживавшего без­детного сына его имущество поступало к отцу. После смерти родителей дети отдавались под опеку ближайшим родственникам, а в случае их отсутствия — «посторонним надежным людям».

Суд. Право творить суд признавалось только за ханом, биями и родона­чальниками: «Разбирать ссоры и произносить приговор над виновным дол­жен если не сам хан, то правители или старейшины тех аулов, к которым принадлежат истец и ответчик, приглашая к разбирательству еще и избран­ных обеими сторонами двух посредников». Судьям и посредникам за решение дела полагалось отдавать десятую часть возмещения. Для обвинения по по­дозрению в преступлении без очевидных улик требовалось от двух до семи свидетелей (например, четыре для обвинения женщины в супружеской не­верности, семь для обвинения в богохульстве и т.д.). В случае отсутствия свидетелей требовалась присяга, но присягать должен был не истец, не ответ­чик, а известный своей честностью человек. За обвиняемым, если он имел «подозрение на судей», сохранялось право просить их замены.

Исполнение судейского приговора возлагалось на выигравшую тяжбу сто­рону. Такой прием, порожденный отсутствием исполнительных органов вла­сти и применявшийся как один из распространенных методов принуждения виновного и его сородичей к выполнению судебного приговора, приводил на деле.к тому, что барымта (угон скота) рассматривалась в «Жеты-Жаргы» не как самоуправное деяние, а как правомерное явление жизни казахского об­щества того времени. «Если осужденный не исполняет приговор суда, или начальник аула умышленно уклоняется от разбирательства дела и тем по­кровительствует преступнику, то истец получает право, с позволения своего старейшины, произвести баранту, т.е. с родственниками или ближайшими своими соседями ехать в аул ответчика и тайно отгонять к себе скот его; но, возвратясь домой, должен объявить о том своему начальнику, который наблюдает, чтобы количество возмездия соразмерно было иску». Из это­го также следует, что судебная и административная власть на местах не были отделены. Бий сочетал в себе по меньшей мере три функции: это был и родоначальник, и судья, и представитель административной власти на местах.

В ряде случаев, вероятно, в порядке практики применения норм обычного права, правами на наказание пользовались отдельные лица: хозяин в отноше­нии раба, мать в отношении дочери, муж в отношении жены.

Характер расследования преступлений и судебных процессов в «Жеты-Жаргы» не отражен совсем. О том, что судебный процесс носил публичный характер, можно судить только по другим источникам.

Таково в общих чертах содержание дошедшего до нас текста «Жеты-Жар­гы». Основная направленность «Уложения» хана Тауке — это охрана приви­легий казахской феодальной верхушки, ее политического господства, защита феодальной собственности и господствовавших в патриархальной семье по­рядков, поддержка мусульманской религии. Всякому нарушителю феодаль­ных прав грозили жестокие репрессии. Судя по тому, что в составлении «Жеты-Жаргы» участвовали представители всех казахских жузов, можно заключить, что санкционированная в нем совокупность правовых норм действовала в пределах всего Казахского ханства.

 

ГЛАВА 3. Содержание «Жеты-Жаргы» Тауке-хана:                 (см. приложение № 1)

 

— За кровь мстить кровью, за увечье таким же увечьем.

— За воровство, грабеж, насилие, прелюбодеяние казнить смертью.

— По сим постановлениям, родственники убитого имеют право лишать убийцу; а отрубивший руку, ногу, ухо и проч. должен быть лишен той же части тела. Впрочем, наказания могут быть смягчаемы по приговорам судей, или согласию истцов, и тогда преступник наказывается только установлен­ною за всякое преступление платою. Убийца возвращает себе жизнь, платя кун, т.е. отдавая за каждого убитого мужчину 1000, а за женщину 500 баранов. Изувечивший, или отрубивший другому какой-нибудь член, платит равным образом определенное число скота. Большой палец стоит 100 баранов, мизи­нец — 20 и так далее.

— Кто убьет султана или ходжу, тот платит родственникам убитого кун за семь человек. Обида султана или ходжи словами наказывается пенею в 9 ско­тин; а за побои 27 скотин.

— Если жена умертвит мужа, то она непременно предается смертной каз­ни, от которой не может спасти заплата куна, если родственники не простят ее. Из правила сего исключаются беременные жены, которые за убийство мужей не наказываются; но навсегда предаются презрению и почитаются бесчестными. Если муж убьет жену, то он может избавиться от казни, запла­тив кун.

— Родители за убийство детей своих ничем не наказываются; но женщина, умертвившая от стыда младенца, незаконно прижитого, предается смерти.

— Самоубийцы погребаются в отдельных местах.

— Ежели женщина будет сбита с ног всадником и изувечена, и от того родит мертвого младенца, то с виновного взыскивается плата по следующему расчету: за младенца до пяти месяцев, за каждый месяц по одной лошади; а за младенца от 5-ти до 9-ти месяцев, за каждый месяц по одному верблюду.

— Изнасилование равняется убийству, и потому подвергает виновного смертной казни, или заплате куна мужу за жену, и родственникам за девицу;

но женитьба на изнасилованной девице и уплата за нее калыма избавляет преступника как от смертной казни, так и от куна.

— Муж, заставший свою жену в прелюбодеянии, может ее убить и, если сделает сие тотчас по открытии преступления, остается безнаказанным. Во всяком другом случае он может просить судей о приговоре к смертной казни неверной жены и ее соблазнителя, если преступление их доказано; если же 4 благонадежные человека присягнут за них в невинности, то суд не подвергает их никакому взысканию.

в   «У везший чужую жену, без ее согласия, наказывается смертью или взыс­канием куна; а если похищение последовало с согласия увезенной, то похити­тель может удержать ее, заплатив мужу калым, и доставив ему сверх того

девицу, без калыма.

— Обидевший женщину обязан просить у нее прощения, а в случае отказа

в оном, платить бесчестие.

— Кровосмешение подлежит смертной казни; но она заменяется наказа­ниями по приговору семейства, ибо преступления сего рода не передаются на рассмотрение сторонним людям.

— Богохульника, изобличенного семью свидетелями, должно убивать ка­меньями.

— Ежели к-ю примет христианскую веру. у того родственники отнимают все его имение.

— Над рабами владельцы имеют неограниченное право жизни и смерти. Жалоба раба на господина чигде не приемлется.

— Сына, осмелившегося злословить или бить отца или мать свою, сажают на черную корову, лицом к хвосту, с навязанным на шею старым войлоком:

корову сию водят вокруг аулов и сидящего на ней бьют плетью; а дочь связы­вается и предается матери для наказания по ее произволу.

— Изобличенный в воровстве возвращает трижды девять (27) раз украден­ное, и наказание сие называется айбана. Если покража состоит в скоте, то виновный должен придать к верблюдам одного пленного, к лошадям одного верблюда, к овцам одну лошадь. Сто верблюдов равняются 300 лошадям и 1000 овцам.

— Кто сделал и воровство и убийство вместе, тот платит за два преступле­ния.

— Жена и дети, знавшие о воровстве мужа или отца и недонесшие на него, не. подвергаются никакому взысканию, ибо на старшего в семействе не позво­лено доносить.

— За убитую охотничью собаку или беркута хозяин может требовать не­вольника или невольницу.

— Ежели сын, огдельный от отца. умрет бездетен, то имение его поступает к отцу его. Малолетние дети отдаются в опеку ближайшим родственникам, а если их нет, посторонним надежным людям.

— Духовные завещания делаются при родственниках я муллах.

— Лошади, коровы и овцы, бывшие в чужих руках, взыскиваются с при­плодом, какой был, кроме скота, барантою угнанного; а дня удостоверения в том, что нет утайки, требуется от передержателя присяга.

— Разбирать ссоры и произносить приговор над виновным должны, если не сам хан, то правители или старейшины тех аулов, к которым принадлежит истец и ответчик, приглашая к разбирательству еще и избранных обеими сто­ронами двух посредников.

— Если ответчик имеет подозрение на судей, он может их устранить.

— Если ответчик к суду не явится или присужденной пени заплатить не может, то оная взыскивается с его родственников или с его аула, предостав­ляя оному право возвратит;, свою потерю совершением над виновным судеб­ного приговора.

— Для удостоверения в преступлении требуется не менее двух, и иногда трех, свидетелей. За отсутствием свидетелей, позволяется прибегать к прися­ге; подавать оной ни истец, ни ответчик сами за себя не могут: за них должны присягать люди, известные своею честностью. Если же никто за обвиненного не присягает, то ок осуждается. Жечскпй пол. равно как работники, слуги и рабы, к свидетельству не допускакл сп.

— Судьям и посредникам, за решение дела, положено давать !0-ю часть всего иска.

— Если осужденный не исполняет приговора суда, или начальник аула умышленно уклоняется от разбирательства дела и тем покровительствует преступнику, то истец получает право, с позволения своего старейшины, произвести баранту, т.е. с родственниками или ближайшими своими соседя­ми ехать в аул ответчика и тайно отгонять к себе скот его; но, возвратясь домой, должен объявить о том своему начальнику, который наблюдает, что­бы количество возмездия соразмерно было иску.

В дополнение к сим законам, должны быть присоединены следующие до­стопамятные постановления хана Тауке:

— Чтобы сам хан, равно как и все султаны, старейшины и правители родов, собирались осенью в одно место, в средине степи, для рассуждения о делах народных.

— Чтобы ни один киргиз не является в собрания народные иначе, как с оружием. Безоружный не имел голоса, и младшие могли не уступать ему ме­ста.

— Чтобы всякий, могущий носить оружие (кроме султанов), платил хану и правителям народным в подать 20-ю часть своего имущества, ежегодно.

— Всякому поколению, роду и отделению иметь свою собственную тамгу (знак, заменяющий герб). Тамги сии тогда же и розданы, с обязанностью накладывать их на весь скот и имущество; для различения что кому принад­лежит».

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Подводя итог нашей работе, отметим, что сведения по истории казахского ханства 16 в. можно почерпнуть в замечательном памятнике восточной литературы «Шараф-каме-йи шахи», который содержит разнообразный материал по истории казахского народа второй половины 16 в. В частности, в связи с описанием взаимоотношений Абдаллаха с другими Шибанидами, сообщается и о взаимоотношениях узбекского хана с казахами. Они выражают единодушие, искренность, высокую преданность и желают жить в союзе с ханом. Они вдели голову единодушия в ярмо повиновения и шею покорности обвили кольцом почтения и выражают дружбу и верность хану.

К тому же этот союз был выгоден и Шибанидам. Дело в том, что Абдаллах-хан с самого начала своей политической деятельности вел упорную и жестокую войну с многочисленными удельными узбекскими ханами и султанами.

Последующие события показали, что Таваккул проявил себя как искусный дипломат и мудрый руководитель, сумел не только покончить с бухарским протекторатом, но и, правильно оценив конкретную обстановку, сложившуюся в Мавераннахре после смерти Абдаллах-хана, овладеть Ташкентом и Туркестаном.

Он выделялся своим «красивым станом» и славился в Дешт-и Кипчаке храбростью, смелостью и мужеством. Так пишет о нем Хафиз-и Таныш. В 1581-1582 гг. со своим личным отрядом состоял при свите узбекского Абдаллах-хана, от которого в августе 1582 г. получил в удел Афаринкентский вилайет. Но вскоре он заподозрил Абдаллах-хана в недоброжелетельстве и в начале 1583 г. вернулся в Дешт-и Кипчак.

Получив весть об убиении Абд ал-Муми-на и видя, что в Мавераннахре нет достаточно сильного государя, Таваккул-хан собрал многочисленное войско и вместе с Бахадур-султаном, Ишим-султаном и другими казахским султанами вступил на путь покорения среднеазиатских городов. Хан закончил жизнь как настоящий полководец, погибнув во время сражения.